Мобильная версияГУМАНИТАРНЫЕ ТЕХНОЛОГИИ ХХ-го ВЕКА (часть 2)
Друзья мои! Это моя вторая публикация о гуманитарном пространстве Новосибирска в эпоху перестройки. Мне очень трудно судить, что сейчас происходит в сфере нашего образования. Я отстал в этом вопросе навсегда, а судить по поп-публикациям «образование - ужас-ужас» - недостойно и недальновидно. Там много чего происходит.
А вот конец века двадцатого – я встретил во всеоружие и с открытым забралом! И лично приложил руку к разрушению традиционной советской школы.
В 1989-году я поступил на физический факультет Новосибирского Педагогического Института. Особого интереса к физике я не испытывал, но пылал нездоровой страстью к информатике. Дело в том, что я был выпускником единственной в городе учебно-производственной группы по специальности «Информатика и вычислительная техника». Тогда с 8-го по 10-ый класс каждый учащийся по четвергам овладевал какой-либо рабочей специальностью – автодело, электромонтаж и т.п. … И мне просто невероятно повезло! Класс был оборудован машинами «ДВК» с допотопным языком «Фокал», центральным «терминалом» и даже «Консулом» (некое подобие печатной машинки, отбивающим перфоленту для записи и считывания программ)! Всё это тогда воспринималось как абсолютная фантастика. Мы были богами, а наш класс учебно-производственного комплекса (УПК) на Богдана Хмельницкого запирался на ключ и на занятия, и на перемены, так как туда толпами валили ученики других специальностей. Посмотреть, что-нибудь нажать, просто постоять у «терминала», мерцающего непонятными зелёными цифрами. Об этом периоде можно написать книгу… Но речь не о нём.
В педагогический (да ещё и на «физику», к которой я не питал никакого интереса) я поступил потому, что там был первый в истории ВУЗа набор на новую специальность «Физика и информатика». Очень быстро я понял, что уровень преподавания (уже в то время) там был чудовищно низок. Перед одноклассниками, поступившими в НЭТИ или НИИЖТ, мне было откровенно стыдно, когда мы сравнивали контрольные и зачёты уже первого семестра…
Зато при факультете образовался студенческое научно-производственное объединение (СНПО) «БАЙТ»! Где в отдельном классе уже стоял японский комплекс учебно-вычислительной техники (КУВТ) «Yamaha»! У тех, кто был знаком этим комплексом (а таких друзей и приятелей у меня не мало) сейчас же должно сильно ёкнуть сердце! Настолько необычные возможности он предоставлял в сравнении с тем, что тогда можно было увидеть из вычислительной техники… Довольно быстро я «проник» в этот, по сути, кооператив и стал его полноправным членом. Опять же, об этом периоде можно рассказывать бесконечно…
Но как-то раз…
В «БАЙТ» буквально вбежал очень странный человек, лысоватый и с выпученными глазами! Я его ни на факультете, ни в институте ни разу не встречал. Судьба распорядилась так, что он на долгие годы стал моим Учителем и Другом. С самой большой буквы. И дружим мы до сих пор. Это был преподаватель психологии с факультета начальных классов Андрей Яковлевич Большунов. Тогда он сел за стол к основателю «БАЙТа» Александру Владимировичу Серых и завёл какой-то крайне странный разговор. Необычность и темы, и терминов просто била по мозгам!... «Концептуальная модель», «смысловые пространства», «деятельностная парадигма» и т.п… Было ничего не понятно и страшно интересно! Занимались они с Серых тогда разработками самых первых обучающих программ по самым различным предметам на этих самых «Ямахах». Вскоре мы познакомились с Андреем Яковлевичем и сразу же подружились.
Дела на физфаке у меня тогда шли совсем плохо. И не из-за успеваемости (уровень там был такой, что «хорошо» можно было иметь за любую фразу, а «удовлетворительно» - просто за молчание). Просто 90% времени я проводил в «БАЙТе», а интерес к педагогике утратил совершенно. Но как вскоре выяснилось – не окончательно!
Внезапно Андрей Яковлевич предложил мне перевестись на ФНК (факультет начальных классов)!!! Во вновь создаваемую им особую «экспериментальную» группу! Сначала меня потряс абсурд этого предложения! Помню – оно даже сначала оскорбило меня! Начальные классы?!!! С моим-то умищем?!!! А, Б, В, Г? 3+2=5??? Ма-ма мы-ла ра-му???...
Но Андрей очень жёстко и уверенно сказал загадочную фразу: «ТЫ ПОЛУЧИШ ОБРАЗОВАНИЕ!»
И вскоре я (с огромными административными трудностями) перевёлся к нему на ФНК. В эту самую «экспериментальную» группу! Это было настоящее безумие и полный переворот в сознании… Мы сами составляли учебные планы. Сами определяли какие предметы нам нужны, а какие подождут! И что самое невероятное – мы свободно организовывали для себя курсы лучших преподавателей города! Грубо говоря, первый год мы вообще не занимались ни педагогикой, ни дидактикой. Олег Константинович Ефимкин читал нам философию. Сергей Алевтинович Смирнов – теорию и методологию театра. К нам часто приходил ВЕЛИКИЙ Юрий Васильевич Шатин!!!... Всех я сейчас не вспомню. Это было самое интересное и насыщенное время в моей жизни! Я рвался на все занятия, было чудовищно интересно! Мы изучали совершенно невероятное для ФНК – например, статистику! Или ТРИЗ (знаменитая советская «Теория Решения Изобретательских Задач»), русскую традиционную культуру или основы стихосложения, модное тогда НЛП и теорию музыки…
И всем этим руководил Андрей Большунов. В чём была суть и соль его проекта? Как я сейчас, с тридцатилетней (!) дистанции понимаю – мы пытались начать с оснований человеческого бытия. Осознать (прежде чем учить детей) кто мы, зачем и каковы наши личные цели в жизни? Эксперимент действительно был очень необычным. Через год у меня возник необыкновенно сильный интерес к малым детям! Как они учатся мыслить? Чего хотят? Что любят? Что их волнует больше всего на свете?... Тысячи интереснейших проблем. Особый шик был в том, что всего-то на факультете было ТРИ молодых человека, из них двое (я и Гера Цой – блестящий рассказчик историй и любимец детворы) – в «экспериментальной» группе!
Официальное руководство ФНК (да и всего «педа») шарахалось от нас как от дьявола! Нас однозначно считали чокнутыми, недоумками, выскочками, разрушителями традиционной советской школы, а Большунова – вообще невменяемым!
Если бы не Николай Александрович Ряписов (один из самых умных людей, которых я знал в жизни, ныне – проректор НГПУ, доктор экономических наук) нас бы точно «сгноили». Большунов как мог помогал нам с формальной сдачей необходимых экзаменов.
И была практика! Большая и настоящая. В это трудно сейчас поверить, но когда я вёл уроки литературы (именно литературы, а не чтения!) для семилеток В ЗНАМЕНИТОЙ «ДЕСЯТКЕ» (где ж ещё?!!!) – посмотреть набивалось ещё пол-класса убелённых сединами учительниц из различных школ города!
Поэтому, когда меня отправили на год в знаменитый (наряду с «Артеком» и «Орлёнком») к тому времени уже Всероссийский Детский Центр «Океан» - там я реально был как рыба в воде, там были сплошь мои единомышленники-новаторы, но это уже совсем другая история…
Апофеозом всего этого стала моя защита диплома. Тема была «Свободный выбор младшего школьника на уроках литературы на примере произведений Даниила Хармса». Вся защита прошла в гробовом молчании приёмной комиссии. Только Ряписов тихонько улыбался и взглядом меня подбадривал. Мне не задали ни одного вопроса (просто никто ничего не понимал), поставили «отлично» и избавили «пед» от меня и всего, что было связано с легендарной группой.
Я очень хотел работать в школе. Но очень быстро (ещё в нашей замечательной группе) понял, что наши подходы опережают современную школу примерно на бесконечность. Институт настолько консервативный и принципиально нереформируемый – что очень скоро я уже работал в Новосибирской Государственной Филармонии. А весь описанный выше опыт до сих пор воспринимаю как совершенно фантастическое приключение. Почти нереальное. Как последнюю сказку XX-го века.
